Политический обозреватель NYT Рамзи Мардини о том, почему даже успешный исход кампании по освобождению иракских территорий от террористов не сулит ничего хорошего. В ближайшее время ожидается военная операция по возвращению Мосула, второго по величине города Ирака, и оставшихся территорий провинции Ненайва.
К сожалению, даже при успешном исходе кампании освобождение Мосула не приведет к стабилизации ситуации в стране. Это завоевание также не решит те глубинные проблемы, которые лежали в основе бунта экстремистов. Напротив, наследие «Исламского государства», или ИГИЛ, только окрепнет. Его подъем и падение привели к необратимым политическим и социальным изменениям, которые грозят цикличным повторением конфликта.
На протяжении всей истории победоносные войны формировали национальную идентичность, расширяли государственное влияние и способствовали централизации политической власти. Но война против «Исламского государства» несет противоположный эффект: дробление. В отдельных частях Ирака, которые в настоящий момент освобождены от боевиков, отсутствуют признаки какой-либо централизованной власти. Вместо этого в результате конфликта мы наблюдаем запутанное множество этнических, племенных и религиозных бандформирований, которые претендуют на определенные территории.
Карта в полном размере: Сирия - религии
Так произошло в освобожденных районах Синджара, где ИГИЛ наряду с местными суннитами совершило массовое убийство религиозного меньшинства езидов. Это привело к военному вмешательству Соединенных Штатов в 2014 году.
В настоящее время оставшиеся представители езидов разделены и военизированы. Каждая группировка опирается на свою фракцию курдов, а каждая из этих фракций, в свою очередь, на местные власти. Те швы, которые раньше соединяли различные группы населения в Найнаве, кажется, теперь непоправимо разошлись. «Все изменил ИГИЛ», сказал мне один езид. «Мы больше не доверяем арабам». То же самое заявляют и другие меньшинства. Все они требуют политической автономии.
В северных регионах Ирака военный конфликт привел к обострению курдских националистических идей вплоть до срочного требования статуса независимого государства. Найти кого-то, кто чувствует свою принадлежность к Ираку, не так легко. Резкое укрепление «Исламского государства» в 2014 году произошло отчасти благодаря поощрению оппортунизма в группировках, чтобы они оставались заняты сведением давних счетов.
Карта в полном размере: Сирия - национальности.
Никогда ранее Ирак не был так раздроблен — вплоть до того, что даже внутри одних общин появляются другие. Суннитские племена дробятся на уровне деревень и приобретают поддержку, присоединяясь к ИГИЛ, пока прочие либо бегут из страны, либо ведут борьбу. В провинции Анбар более ста человек называют себя шейхами или лидерами какого-либо племени. Предписания Багдада не имеют влияния на территории Ирака.
Такой низкий авторитет правительства приводит к тому, что премьер-министр Абади был вынужден положиться на силы шиитских группировок. Премьер-министр Абади попытался объединить эти силы под своим контролем, но в процессе внутри аппарата безопасности возникли параллельные командные структуры. На деле выясняется, что группировки — часть сложной сети. Они подчиняются разным политическим партиям, религиозным деятелям и внешним покровителям. Граница между вооруженными формированиями и государством размыта.
Американский опыт в Ираке тяжело оценить из-за ряда ложных предположений, сомнений и плохого предвидения. Очевидно, что задача «победить „Исламское государство“» — это лишь узкая и краткосрочная установка, а то приоритетное значение, которое ей придавали с 2014 года в Белом Доме — ложный путь. Попытка отвоевать Мосул — не просто столкновение иракской армии и ИГИЛ. Здесь существует целый массив вооруженных группировок, каждая из которых преследует свои узкие интересы и готова развязать дальнейшую войну.
В полном размере: Бедуинские племена Сирии
Одно это должно заставить американских политиков остановиться и оценить масштаб угрозы для послевоенной реконструкции и стабилизации. Чтобы компенсировать эту проблему, США надеются путем посредничества установить предварительные соглашения между воюющими группировками в кампании Мосула. До сих пор эти усилия остаются бесплодными.
Например, не существует единого мнения о том, как определить, какие гражданские лица присоединились к «Исламскому государству» добровольно, кто пошел на сотрудничество в обмен на защиту и кто не был причастен вовсе. Не существует протокола о том, как предотвратить акты возмездия между сообществами, и нет никакой гарантии, что ополченцы, которых Соединенные Штаты хотят отстранить от участия в кампании, останутся в стороне.
В отсутствие какой-либо эффективной структуры командования, соглашения о порядке участия вряд ли будут учтены. Поскольку следить за выполнением формальных требований некому, участники договора скорее нарушат предыдущие обязательства. Одно из немногих убеждений, которое разделяют иракцы вдоль границы разделения — Соединенные Штаты в скором времени забудут об их стране.
В полном размере: Ирак - карта национальностей.
В отличие от Анбара, население которого составляют в основном арабские сунниты, Ненайва более разнородна по составу, а это повышает риск раздробленности по этническому и религиозному признаку. Единственный общий интерес местных группировок — победа над «Исламским государством» — исчерпает себя, когда провинция будет отвоевана.
Для многих борьба ИГИЛ — это борьба не за спасение нации или государства, а за политические трофеи. В число тех, кто соперничает за эти трофеи, входят: племенные группировки арабских суннитов, которые хотят расширить подконтрольные территории в преддверии следующих выборов в провинции; группировки туркменских шиитов, которые хотят ликвидировать присутствие туркменских суннитов; группировки арабских суннитов, которые добиваются влияния в правительстве; курдские группы, которые стремятся консолидировать контроль над спорными территориями.
За этими формированиями стоит премьер-министр, которому нужна победа, чтобы усилить свои слабые позиции в Багдаде. А за ним — Турция и Иран, маневрирующие с помощью вооруженных представителей, чтобы расширить зону влияния. Перед лицом этих сил местное правительство Ненайвы, которое находилось в изгнании в течение более двух лет, не имеет возможности восстановить власть. Новый губернатор был назначен в прошлом году, но он не может положиться ни на политическую партию, ни на прочную коалицию союзников.
В полном размере: Центральный Ирак - этническая карта.
Со стороны американских политиков глупо надеяться, что они смогут контролировать такую сложную среду противоречивых интересов. Также не стоит полагаться, что вслед за поражением «Исламского государства» свое оружие сложат и другие группировки. С учетом таких неутешительных обстоятельств отложить военную кампанию было бы мудрым решением. Шанс пирровой победы очень велик — это приведет к дальнейшему дроблению и без того растерзанной страны и подтолкнет ее к новой фазе сектантской политики.
Вместо этого президенту Обаме стоит потратить оставшееся время на посту на то, чтобы убедить администрацию Абади создать единую военную силу специально для освобождения оставшихся территорий Найнавы.
Такая армия будет отражать демографический состав провинции и сможет эффективно интегрировать разнородные вооруженные формирования, чтобы объединить их под национальным командованием. Обама помог ослабить «Исламское государство» в Ираке. Однако важно, чтобы победа над ИГИЛ не обернулась новой, более суровой, гражданской войной.
Подробнее на https://ru.insider.pro/analytics/2016-09-29/ne-speshite-razrushat-igil/