Урал не застрахован от терроризма, и недавнее задержание подрывников ИГИЛ (организация запрещена в России — прим.ред.)— лишнее тому подтверждение. Ученый из Татарстана Раис Сулейманов в эксклюзивном интервью «URA.Ru» рассказал о том, как уральцы уезжают воевать в Сирию, почему Свердловская область — место повышенной опасности, эффективна ли борьба с репостами в соцсетях и как отразится на террористической угрозе вывод российских войск из Сирии.
Беседа состоялась во время конференции «Феномен новообращенных мусульман в современной России», прошедшей в Екатеринбурге. Буквально перед разговором стало известно о взрывах, произошедших в Брюсселе. Участники конференции предположили, что взрывы могли организовать неофиты — новообращенные мусульмане.
— В начале этого года вы заявили, что из Свердловской области в ИГИЛ (организация признана экстремистской и запрещена в России) уехало воевать около 50 человек. Откуда такие данные?
Россия - наиболее ваххабитские регионы.
Подробнее в докладе
Карта этнорелигиозных угроз
И в статье
Ваххабизм в России
— Я не могу вам назвать источник. Есть программа, которая реализуется областным правительством и Центральным муфтиятом Свердловской области. В январе меня пригласили на конференцию как эксперта, который в том числе занимается изучением религиозных проблем, существующих на Урале. И в кулуарах, беседуя со специалистами, я спросил, сколько примерно, по их оценкам, уехавших в Сирию? Потому что по другим регионам, в частности в Поволжью, я цифру знаю, а по Уралу нет. И один из достаточно компетентных людей сказал, что примерно в районе 50, причем, люди уезжают целыми семьями.
Дальше я вернулся домой, сделал небольшой пост у себя на странице в «Фейсбуке», автоматически это было перепечатано в СМИ на Урале, и новость разошлась. Потом все еще долго обсуждали, причем я не ожидал, что будет такая реакция, и буквально через две или три недели ситуация подтвердилась, когда тут поймали целую банду.
— Можно ли доверять названной цифре?
— В принципе, оценки, которые дают, бывают разные. Они разнятся, некоторые дают немного повыше показатели, и все это приблизительно. Есть база данных в силовых органах, то есть кого они точно знают, пофамильно, и те, кого они просто не могут отследить. Формально в республике Татарстан, например, откуда я приехал, 59 человек уехало в ИГИЛ, это по данным МВД. А по моим оценкам — от 100 до 150. Полиция не всех может включить в свой список, потому что сложно отследить. А по Свердловской области — да, вот такая цифра. Это источник не из правоохранительных органов. Я не буду называть, кто это, но это компетентный человек.
Отношение к собственности иноверцев в Исламе в статье:
Собственность неверных в исламе
Надо сказать, что силовые органы не опровергают данные по запросам журналистов. Наоборот, приводят примеры, как это бывает. Например, есть такой способ вербовки даже на уровне таксистов. Таксист везет мигранта и начинает: сначала, пока человек едет, он разговор ведет и может позвать его куда-то на частную квартиру, в мечеть или еще куда-то, в зависимости от того, кто перед ним сидит. Например, он видит, что садится пассажир-мусульманин, и может его таким образом вести.
— По какой причине русские становятся сторонниками радикальных организаций?
— В большинстве своем срабатывает такое явление, как «синдром неофита (нового сторонника религии)». Когда человек принимает новую религию, он должен доказать всем окружающим, что он такой же единоверец, показать свое рвение и плюс некоторым образом «искупить свою вину» в том, что он раньше был не в этой религии.
Вопрос в том, кто помогает человеку принять ислам. Он же не сам просто сидел, книжки читал и пришел в религию. Как правило, есть некий учитель, наставник, друг, приятель, который оказал на него влияние.
Положение иноверцев при шариате, подробнее в статье:
Что такое джизья?
И часто оказывается, что именно радикал и становится первым учителем. Человек, когда принимает ислам, часто не различает разные направления религии, и ему как раз могут преподносить ислам только в радикальной форме.
— Какие еще причины можно назвать?
— Вторая причина: иногда привлекает, что ли, некая повышенная брутальность, которую исповедуют мусульмане, повышенная мускулинность. Иногда, по мнению неофитов, это отсутствует в христианстве, которое часто воспринимается как пацифистское учение. А молодежь часто это не привлекает, им нравится, когда есть сила. Ислам в их представлении демонстрирует некую мужскую силу, это в большей степени их притягивает и толкает к радикализму как проявлению этой мужественности.
Третье — это протест как некая форма. То есть он воспринимается как протестность против окружающего мира, и это способствует тому, что люди становятся радикалами. И четвертый вариант — это криминал, который приходит в ислам. Это русские по национальности бандиты. Для них новая религия служит идеологией оправдания их поведения. Он оправдывает все их поступки и, более того, даже мотивирует их совершить. Часто в биографии террористов значится тюремное и уголовное прошлое. То есть на ценности криминального мира накладываются ценности радикального ислама, и они друг другу не противоречат, а дополняют.
Отношение к атеистам и другим религиям в Исламе в статье:
Что говорит Коран про иноверцев
— А есть ли какая-то группа лиц, которая чаще всего попадает в радикальный ислам?
— В первую очередь это люди, отбывающие наказание, или находящиеся в криминальной среде, или вышедшие. Если такой человек принимает ислам, то его путь к радикализму бывает очень коротким. Во-вторых, это, как ни странно, молодые девушки, которые ударились в какие-то романтические отношения с такими вербовщиками. Они готовы совершать необдуманные поступки иногда. Третье — готовая к этому молодежь.
Как правило, это когда русский человек состоял в каком-то ультраправом движении, в нем по каким-то причинам разочаровался. Он принимает ислам, видя в нем более протестную религию. На смену русским интеллектуалам, которые принимали ислам, приходят вот такие бандиты, которые, будучи русскими по национальности, принимают ислам и становятся радикалами.
— Вернемся к недавним задержаниям в Екатеринбурге сторонников ИГИЛ. Как вы считаете, это единичный случай или стоит ожидать подобных задержаний в будущем?
Отношение ко лжи в Исламе подробнее в статье:
Разрешена ли ложь в исламе?
— Исключать ничего нельзя, тем более что Средний Урал — это территория транзитная. Это огромный миграционный поток, в нем идут и радикалы. Им легче работать с мигрантами как социально не защищенной аудиторией, можно играть на их религиозных чувствах и социальном неблагополучии. Такие случаи будут, и их исключать нельзя. Надеюсь, правоохранительные органы будут оперативно работать.
Еще одна проблема — религиозный раскол. Урал — это единственный регион, где шесть централизованных мусульманских организаций. Больше такого нет нигде! Следующая — Пензенская область, там — четыре, обычно две-три, а у вас тут шесть. Власти пытаются эту ситуацию изменить, пытаются сейчас провести своего рода укрупнение муфтиятов. И ставку, как ни странно, они сделали на Николая Ивановича Ашарина, русского муфтия, которому в принципе готовы передать эти приходы.
— Что должны сделать власти, чтобы предотвратить угрозу террактов?
— У вас сейчас ситуация, которая свойственна многим мегаполисам. Когда мы говорим о мусульманах в Свердловской области, мы подразумеваем в первую очередь мигрантов. В Екатеринбурге сегодня действуют четыре мечети и есть еще так называемые мусульманские молельные комнаты. Их на сегодняшний момент две. Основной контингент молящихся там — мигранты.
Отношение к нациям и возможен ли национализм в исламе:
Ислам о национализме
Татары и башкиры, коренное мусульманское население, только в сельской местности остаются прихожанами, в городах они вернулись к светской традиции. То есть они не ходят в мечети. Не ходят не только потому, что им там неудобно и неприятно находиться рядом с мигрантами, но и потому, что у них очень высокий уровень секуляризма в сознании и они соглашаются только на выполнение религиозных обрядов жизненного цикла.
Власти понимают, что эту ситуацию надо как-то контролировать. Как? Ашарин, например, предложил такой механизм, какой есть в Средней Азии, в Узбекистане. Там, например, все имамы — это госчиновники, они на должности и за ними государство жестко следит. Есть мнение, что нужно пригласить имама из Узбекистана, тогда он сможет контролировать мигрантов, работать с ними. Во-вторых, как я говорил, власти хотят укрупнить муфтияты, сделать хотя бы три вместо шести.
— Правоохранители уделяют много времени соцсетям, постам. Как считаете, это эффективно?
— В любом случае это мера противодействия. Иногда бывает, что правоохранительные органы и перегибают палку. Например, вы знаете, что и в отношении меня сейчас уголовное дело заведено. Оно возбуждено вообще по формальным причинам, я публиковал критические статьи по отношению к ИГИЛ и «Тахрир», где их полностью разоблачал. Сейчас, если ты размещаешь фотку, например, боевика ИГИЛ с флагом, то это считается пропагандой. И получается, что ты даёшь критическую оценку, но по формальной причине тебя привлекают за публичную демонстрацию символики экстремистских организаций.
В чем ложь утверждений, говорящих что
Ислам религия мира
в статье:
Почему ислам религия войны
Перегибание палки присутствует.
— Возможно ли отследить всю деятельность вербовщиков в интернете?
— Есть случаи, когда правоохранительные органы практически никак не могут действовать. Это, к примеру, мессенджеры. Как бороться, например, против рассылки в WhatsApp, я даже сам не знаю. Я понимаю: сеть «ВКонтакте» блокируют, «Фейсбук» могут заблокировать, «Твиттер». Но как это сделать в мессенджере? Это практически невозможно. Собственно, они [вербовщики] и переходят на этот механизм вербовки.
— Как выглядит механизм вербовки?
— Например, через обычную группу во «ВКонтакте». Они ведь не называют ее «Новости джихада в Сирии». Нет, обычно это что-то вроде «Ислам — религия истины». Всем, кто в ней состоит, вербовщик начинает присылать одинаковые рассылки, например, «посмотри видеоролик, как убивают братьев в Сирии».
Все зависит от реакции: кто-то не отреагирует, кто-то вообще не посмотрит, а кто-то начинает отвечать, что да, это плохо, и вступает с ним в переписку. Из ста человек они двоих зацепят таким образом.
А по мессенджеру вообще присылают и смотрят, как человек начинает реагировать. И цепляют. На кого-то это не подействует, а кто-то попадает под воздействие, и его начинают вовлекать.
— Кстати, по поводу Сирии. Не так давно Россия вывела свой военный контингент из этой страны. Последует ли какая-то реакция? Будет меньше вербовки и внимания или ничего не изменится?
— Боюсь, что, к сожалению, хотя наша страна и сказала, что достигла там основных целей, ИГИЛ мы не уничтожили и эта проблема осталась открытой. Более того, со стороны ИГИЛ это будет, наоборот, поводом праздновать победу. Они, сами того не ожидая, получается, устранили своего серьезного противника. Поэтому, я считаю, вербовка продолжится. Мне сложно сказать, на каком уровне, потому что основная масса людей, которая могла уехать, уже уехала, но какая-то часть еще уедет по инерции.
Пока уехало около 2,5 тысячи человек (со всей России), и какая-то часть уже погибла, а какая-то находится пока там. Тех, кто возвращается, ловят и сажают в тюрьму… и эта тенденция, скорее всего, будет и дальше. Но не лавинообразно — в более обычном режиме. Но я пока не вижу причин для того, чтобы что-то изменилось. Нужно ужесточать ответственность, тогда что-то изменится.
http://ura.ru/articles/1036267385