Политический ваххабизм в Дагестане

Мой собеседник сегодня – Нурмагомед Гусейнханов, исламский общественник из Дагестана, аварец, по образованию историк, ныне аналитик, политолог, работал и сотрудничал в московских и местных СМИ, был близок к убитому недавно шейху Саиду Афанди.

Авраам Шмулевич - Нурмагомед Гусейнханов – это Ваш псевдоним. Почему Вы не хотите выступать под своим настоящим именем?

Нурмагомед Гусейнханов – Так меня убьют точно, причем с обеих сторон. Неудобно перед вами, подумаете: «что за малодушие», но, наверное, скорее благоразумие, правильно говорит один мой близкий – 37-й год отдыхает по сравнению с тем, что сейчас у нас творится.

Авраам Шмулевич - Что связывает современный суфизм, мюридов с четками – с мюридами времен имама Шамиля с кинжалами и саблями в руках? Как современный суфизм Дагестана связан с суфизмом времен Шамиля?

Нурмагомед Гусейнханов - Связан территориально, но никак не морально. Суфисты представляют собой более устоявшееся сообщество исторически, чем салафиты, но за последние десятилетия оно, конечно, частично мутировало, трансформировалось.

Суфизм времен Щамиля был воинствующим, направленным и заточенным в целом на борьбу с чужим влиянием на внутренний уклад вольных обществ Дагестана. Его идеологическая сущность была замена адатов - обычного горского права – шариатом. Уничтожение пассионариев, обескровленный Дагестан, последовавшее мухаджирство (Выселение вне пределов Российской империи –А.Ш.) – ослабило влияние воинствующего мюридизма, но периодически вспыхивали восстания. Однако установление Советской власти смоделировало возращение культивированных ученых ислама, лояльных, и при погонах.

Но в недрах все равно зрело и передавалось наследство с Шамилевских времен.

В чем ложь утверждений, говорящих что
Ислам религия мира
в статье:
Почему ислам религия войны

А самый сильный удар был нанесен при создании демократического правления, с формированием коррумпированных кланов, князьков в республиках Северного Кавказа, товарно-денежные отношения сильно совратили саму сущность и мюридизма.

Хотя мобилизовать, взорвав ее идейно изнутри вполне возможно, не салафизм реальная сила, а мюридизм, и подпитку имеет из глубины веков, а шейхи разглаживали острые углы и делали мюридизм спокойным, философствующим.

Авраам Шмулевич – Есть противоречие в Ваших словах.

Нурмагомед Гусейнханов – Славное прошлое сидит в каждом достойном горце, оно на уровне подсознания. В целом мюридизм стал очень мирным и спокойным, но пассионариев никто не отменял, есть люди-паровозы и люди-вагоны. Это все есть в памяти, но спит. Как во время войны, кто-то должен первым выпрыгнуть из окопа и крикнуть: «Ура, в атаку!»

Если сравнить тот мюридизм с бурной горной рекой, то нынешний похож на канал Октябрьской революции (Канал имени Октябрьской Революции — оросительно-обводнительный канал для водообеспечения засушливых районов Дагестана, и городов Махачкала, Каспийск и Избербаш – А.Ш.). Течёт себе спокойно. Но и то вода, и это, а при землетрясении может и канал забурлить.

Собственно говоря, личность взорванного шейха Саида Афанди не понята даже его близкими последователями. Он ждал момент для объявления газавата, газавата не России, а внутри республики, за очищение от кланов. Шейх был мощным центром, один его призыв – и пара сотен тысяч людей поднялись бы, и это действительно было бы очень сильно идеологизированное течение, которое могло снести все на своем пути… Потому и убрали.

Авраам Шмулевич – «Объявления газавата» – то есть, силовых действий?

Нурмагомед Гусейнханов - Да, восстание горного Дагестана, с переходом на все районы – я уверен в том, что к этому шло, но произошла утечка...

Авраам Шмулевич – То есть, тарикатисты не настроены на войну против России, но именно на очищение дагестанского общества?

Нурмагомед Гусейнханов – Да, на установление справедливости в обществе, остановить разгул коррупции, преступности.

Авраам Шмулевич – Есть ли действия против России со стороны суфиев?

Нурмагомед Гусейнханов – Нет действий против России от суфиев, тарикатистов, но есть надежда внутри республики навести надлежащий порядок.

Авраам Шмулевич – Вы считаете, что это можно сделать, находясь в составе РФ?

Нурмагомед Гусейнханов – Был прецедент при имперской России, когда империя вмешивалась только по трем статьям в судопроизводство Дагестана, а все остальное было по шариату. Думаю, если в РФ увидят, что данное движение не вносит раскол внутри страны, но может навести порядок, то поймут, что это и нужно руководству РФ. Но непонятно, нужно ли это разным ведомствам, бряцающим оружием, хорошая ведь обстановка для отмыва денег.

Авраам Шмулевич – А установив шариатский порядок в Дагестане - не захотят ли суфии пойти дальше, добиться полной независимости? Разве может мусульманин находиться под властью неверных?

Нурмагомед Гусейнханов – Насколько далеко могут пойти суфии? Вряд ли... Но не исключено, что суфизм в этом случае может срастись с салафизмом, и перерасти в нечто качественно новое. Не могу дать реальную оценку данному варианту, но вполне возможно, что так и произойдет, если Кремль кинется спасать своих выкормышей, коррумпированных клановиков.

Авраам Шмулевич – Какие тарикаты действуют в Дагестане?

Нурмагомед Гусейнханов – Основные: накшбандия, шазилия, особняком кадирия, в образе бегающих по кругу с бубном и барабаном – последователи Кунта-хаджи, который был по отцу андийцем, по маме чеченцем. Остальные не заслуживают внимания, так как не массовы. Ашариты, нурсисты – это, скорее, не тарикаты.

Авраам Шмулевич – «Бегающих по кругу» - в этих Ваших словах чувствуется пренебрежение?

Нурмагомед Гусейнханов – Пренебрегать или не пренебрегать – я не судья, судья Всевышний, но в целом к беганию по кругу порицательное отношение, хотя для здоровья видать полезно, но так до шаманизма скатиться можно.

Авраам Шмулевич – Есть ли отрицательные стороны у дагестанского суфизма?

Нурмагомед Гусейнханов – То, что исламская умма, часть ее, превратилась в средство для испытаний – это очевидно. Как может нормальный мусульманин пить воду после омовения шейха? А пили. Это есть полное проявление безверия и язычество, когда какое-то физическое лицо наделенное чалмой, предстаёт объектом поклонения, вместо поклонения Творцу.

Некоторые шейхи привнесли откровенный ширк (ширк, от араб. شرك‎‎ «шарик» , т.е. товарищ – придание Аллаху товарищей (равных) или поклонение чему-либо помимо Аллаха, признание кого-либо равным Аллаху в любом аспекте, признание в нем божественности, служение или поклонение кому-то, кроме Аллаха – А.Ш.), как обращение к Творцу через образ шейха, это тот ложный путь, через который прошли все авраамические религии – образование института посредников между верующим и Творцом.

Авраам Шмулевич – За что широкое общество критикует суфистов Дагестана?

Нурмагомед Гусейнханов – Многие осуждают целование рук шейхам, и вообще есть немалая часть мусульман -джахилей, которые и выпить могут и намаз делать, лишь номинально мусульмане, судят по ним.Немало людей с сарказмом относятся к суфийским шейхам, но не представляют это злом, как распространение ваххабизма, как его ни называй и ни крась под разными именами. Светское общество не боится мюридизма, но боится жутко призывов салафитов, тем более, те свои слова подкрепляют насилием.

Момент, как шейхи суфии становятся шейхами суфиями – скрыт, и многие не понимают и задаются вопросом.

Авраам Шмулевич – А как становятся сегодня шейхами?

Нурмагомед Гусейнханов – Устаз типа передает новоявленному устазу, присутствует синсила, атрибутика чуть ли не с пророка, но это тайна за семью печатями.

Авраам Шмулевич – Каковы взаимоотношения между различными тарикатами?

Нурмагомед Гусейнханов –Ровные и равноудаленные, каждый со своей паствой.

Авраам Шмулевич – Отличается ли суфизм в Дагестане от суфизма в Чечне и Ингушетии?

Нурмагомед Гусейнханов – В Чечне и Ингушетии в основном кадирия, причем у ингушей культ Кунта-хаджи возведен в абсолют, они даже считают, что Маhди будет Кунта-хаджи. Между кунтахажинцами тесные связи, остальные тоже ездят друг к другу, но такой тесной, как в кадирйи, нет сплочённости.

Авраам Шмулевич – Как соотносится я суфизм и власть?

Нурмагомед Гусейнханов – Суфизм оплетает через мюридство власть. И, соответственно, мюриды-чиновники начинают стараться для шейха, хотя есть шейхи очень скромные, каким был Саид Афанди.

Лучше от мюридства не становятся, как тырили, так и тырят, но всё равно финансовые потоки к шейху увеличиваются.

Авраам Шмулевич – Финансовые потоки куда и от кого?

Нурмагомед Гусейнханов – На нужды тарикатской уммы, и вообще для нуждающихся. К примеру, экс директор морского порта Хархаров, «дедушкой», т.е. бывшим главой Дагестана-Магомедовым Магомедали был освобождён от налогов, и эти потоки шли в ДУМД (Духовное управление мусульман Дагестана,  контролирует все мусульманские общины Республики Дагестан, за исключением салафитских.Другие названия: ДУМ Республики Дагестан, Махачкалинский муфтият, Дагестанский муфтият. Центр в г. Махачкале – А .Ш.) и к шейху. Еще от состоятельных мюридов.

Авраам Шмулевич – Шейхи могут реально влиять на политику светских властей? Или они лишь подпевалы власти?

Нурмагомед Гусейнханов – Если бы шейхи не влияли на власть, разве удалось бы построить столько мечетей, развить мюридизм? Влияние есть, но состояние влияния не достигло нужного уровня, а среди нынешних шейхов я не вижу такой масштабной фигуры, как Саид Афанди. И получается, что пока шейхи не имеют влияния. Но подпевалами их тоже не назовешь, хотя есть и такие. Официальные религиозные органы – они зависимы от властей, и их доход зависит от их лояльности, и потому коммерционализация достигла апогея, и муфтият тоже кормится в первую очередь с верующих, богатства сосредотачиваются, и нехилые, в руках религиозных структур.

Авраам Шмулевич – Насколько, как Вы считаете, современные суфии отличаются от тех, что были при советской власти? Какие изменения произошли в дагестанском суфизме за постсоветские десятилетия?

Нурмагомед Гусейнханов – Вкратце если сказать: я помню рассказы о суфиях, шейхах и при советской власти, они реально обладали продвинутыми качествами, переходящими в чудеса. Пример шейха Хасбулы Саситлинского в Цумадинском районе, который знал, кто к нему едет и когда будет, а телефонов не было. Много на уровне чудес было проявлений... Нынешних не считаю такими продвинутыми, за годы Советской власти школа суфийских шейхов практически была уничтожена.

Разговоры были, что по пятницам Саид Афанди молится в Мекке, но никто не видел этого, да и сам он смеялся над всеми этими приписываниями чудес.

Изменения в том, что суфии стали лояльнее, придатком светской власти, а раньше отличались или непримиримым отношением или невыражением никак своего отношения, как-бы не замечали. Саид Афанди не доверял светской власти, чиновникам и, считаю, это был последний из могикан. Я понимал, что он чувствует и каково его реальное отношение к продажной власти, но он держал все в себе и не хотел напрасной крови.

Авраам Шмулевич – Есть ли мистическая составляющая у современного дагестанского суфизма? Или все это только политические игры и способ приобрести властный ресурс?

Нурмагомед Гусейнханов – Есть. Путём специальных упражнений, путём повторений сур, аятов, поминаний Всевышнего, пророка можно повысить свой духовный уровень, очиститься, постигнуть ступени саморазвития. Результат бывает удивительный, в этом есть нечто, что я не могу объяснить.

Могу привести пример, о котором я знаю доподлинно. Человек сделал зикр три тысячи раз, сделал сидя. Основа зикра – это произнесение определённое число раз фразы «Ля илла иллаЛлагь», она переводится как «Нет Божества, кроме Аллаха».

И потом произошли видения, которые научно не объяснить.

Было следующее видение: тот человек оказался в круглом помещении, бесконечном в высоту, и везде были двери. Потом раздался голос: «ты хотел увидеть сокрытое, возьми этот ключ». И перед глазами появился светящийся ключ, и тот же голос сказал: «Бери ключ и открой любую дверь, и ты найдешь то, что искал». Он потянулся за ключом, но внутренний голос ему сказал: «если не готов увидеть, не иди туда». Он пришел в себя... Потом начали приходить стихи, появилась способность, если сосредоточиться, видеть болезни у людей. Был момент, когда ему казалось, что он стал читать мысли людей.

Основы работы экстремистов Халифата с населением
в статье
Как работает пропаганда ИГИЛ

Но салафиты это так объяснили: контакт с джиннами. Сказали, что в человеке сидит древний, сильный джинн и хотели изгнать его.

Авраам Шмулевич – Есть ли в дагестанском суфизме тайна? Есть ли скрытая от непосвященных, в том числе и от рядовых суфиев, сторона?

Нурмагомед Гусейнханов – Уверен, что есть. Есть для посвященных, есть для рядовых.Рядовые постигают степ бай степ, повторяют задания шейха, можно верить, можно не верить, но есть те ступени развития, которые не объяснить, их можно только постичь, и то не всем.

Авраам Шмулевич – Я поясню, что я имею в виду. Известно из истории, что исламизация многих областей и стран, например Средняя Азия, Казахи, Киргизы, Афганистан, Черная Африка – произошла как результат деятельности суфийских тарикатов, в результате их тайного от непосвященных проникновения во власть и миссионерской деятельности. Целый ряд восстаний и против европейцев, и против исламских правителей, был подготовлен и проведен тарикатами. Связанные с тарикатами правители были в целом ряде стран. То есть, суфизм обладает определенными политтехнологиями, и выступает как политическая сила, преследующая какие-то свои интересы, способная и навязать их власти, и даже взять в свои руки политическую власть. Есть такой аспект в современном дагестанском суфизме?

Нурмагомед Гусейнханов – Есть. Суфизм начинал неплохо опутывать власть, и если бы, к примеру, Дагестан был бы отдельным государством, суфисты давно правили бы здесь, подчас негласно, через своих подопечных на разных креслах.

Муфтият полностью под контролем суфизма, а было время, когда никакого влияния не было. Это уже победа. Потом уже министры стали становиться мюридами. Как вам, когда министры наклонялись и целовали руку шейху Саид Афанди? Это уже не шутки.

Авраам Шмулевич – Есть ли видные представители власти, чиновники, силовики, которые входят в число посвященных?

Нурмагомед Гусейнханов – Зам председателя нынешнего правительства Хархаров Абусупьян был мюрид, приближенный к шейху Саид Афанди, шейх прилюдно и ему руку поцеловал, за его вклад, есть немало офицеров МВД, ФСБ, являющихся мюридами. Адильгерей Магомедтагиров, министр МВД Дагестана, застреленный в 2009, был мюридом шейха, он категорически не принимал салафизм.

Авраам Шмулевич – Шейх целовал руку своему мюриду? Это возможно по этикету?

Нурмагомед Гусейнханов – Необычно, скажем так, как высшая милость за заслуги и святость намерений.

Авраам Шмулевич – А как шейх Саид Афанди относился к русским? К тому, что Дагестан – часть РФ, и там действуют российские законы?

Нурмагомед Гусейнханов – Терпимо, так как государство ничем не мешало: стройте мечети, молитесь, езжайте в хадж. Шейх осуждал военные действия, убийства людей. Но чиновникам не доверял, и власти – соответственно, видя лицемерие, видя как они хотят и его использовать в своих играх.

Авраам Шмулевич –Есть ли примеры, когда мюрид шейха – политик, силовик или чиновник, реально бы изменил свою политику под влиянием шейха?

Нурмагомед Гусейнханов – Могу сказать, что были случаи, когда под влиянием укрепления веры, люди уходили с работы из органов, МВД, даже кто-то и с ФСБ. Но это не особо часто, а в основном, у нас по принципу: Богу Богово, кесарю кесарево, в мечети одно, на улице другое, в кабинетах третье.

Чтобы хоть один чиновник себя повел как будда, не припомню. Это сильнее духовного, дух стяжательства.

Авраам Шмулевич – Вы слышали от шейха Саид Афанди или других шейхов что-то относительно Израиля?

Нурмагомед Гусейнханов – В мечети пару раз было насчет помощи палестинцам, но криков и проклятий в сторону Израиля не было, осуждение звучало, что надо не притеснять палестинцев, а договариваться, мирно все решать.

Авраам Шмулевич – Как суфии и лично шейх Саид Афанди относились к введению шариата как основы законодательства в Дагестане?

Нурмагомед Гусейнханов – Положительно относились, но без дремучести.

Авраам Шмулевич – Что значит «без дремучести»?

Нурмагомед Гусейнханов – Вы помните особенности введения шариата в Чечне, когда людей для показухи и суровости расстреливали? Без такого. И без ура-джихада в сторону России.

Авраам Шмулевич – Что из себя представляют дагестанские салафиты (напомню, что в российских медиа их часто именуют ваххабитами)?

Нурмагомед Гусейнханов - Салафитов делю на три лагеря: мирные, радикальные, третьи – модные.
Авраам Шмулевич - А подробнее? Что значит модные салафиты?

Нурмагомед Гусейнханов - Мирные – это последователи созидательного джихада, это дауват (произносится также как дагват, даават, араб. دعوة‎‎ — призыв, приглашение, имеется в виду призыв в Ислам, проповедь основных положений Ислама, как мусульманам, так и неверным – А.Ш.), миссионерская деятельность, бизнесмены, программы по сиротам, нуждающимся.

Модные салафиты – это те, кто, не обладая стремлением к глубоким знаниям, становятся сопричастными ради того, чтобы выделиться из толпы, и самоидентифицировать себя с чем-то протестным, тургеневские отцы и дети в горизонтальной плоскости и вертикальной, то есть среди ровесников и среди поколений.

Радикальные состоят из трех частей - внедренные извне, внедренные изнутри, и романтики, робин гуды.

Насчет внедрённых извне – были эмиссары и вояки из-за рубежа, их периодически ловили, убивали, опознавали.

Есть внедренные изнутри, российскими спецслужбами – сами логически подумайте, ФСБ оставит просто так без внимания все это? Нет, конечно. Все из салафитов чисты? Нет, конечно, есть и компра, и, соответственно, есть и внедренные агенты, которые тоже периодически то теряются, то выявляются. После передачи КТО (режим контртеррористической операции – А.Ш.) к минобороны, некоторые, кто себя вольготно чувствовали из ваххабитов, исчезли, либо были убиты.

И романтики, загнанные в угол произволом органов, часто свято верящие в свою правоту – о джихаде, халифате, свержении существующей системы, сепаратизме. Примкнувшие в силу романтики, нравится им дух свободы, и идеи имирата, молодой пыл, энергия вследствие нереализованности в мирной жизни. Большинство из этих «романтиков» - временщики, до первой очереди, но в их рядах есть действительно идейные, последовательные борцы за халифат, шариат и т.д.

Лесное подполье не есть нечто новое, а есть модернизированная форма робин гудства – абречества, которое имеет древние корни в Дагестане, все один к одному.

Но привнесены некоторые элементы тупого арабского, именно ливанско-палестинского шахидства, так называемого. Хотя подрывать женщин, детей это не шахидство, а б@@@@@@о тупое, скажу более корректно - не мужское дело.
Один араб специалист, который втихаря в Дагестане изучал моменты шахидства, вынес вердикт - для шахидства повода нет,10-15 % психологическая обработка, 85-90 психотропные вещества-и готовые бомбы топают, подъезжают для самоподрыва.

Авраам Шмулевич – Все ли салафиты поддерживаю это «тупое шахидство», взрывы «живых бомб», убийства женщин и детей?

Нурмагомед Гусейнханов –Нет, далеко не все. К примеру, был такой амир Дагестана-Раппани Халилов, из идейных. Его слова: нам не нужны мертвые шахиды, нам нужны живые воины Аллаха. Немного прожил после этих слов.

Авраам Шмулевич – «Немного прожил после этих слов»…То есть, Вы считаете, что именно спецслужбы направляют вооруженное сопротивление на, так сказать, "шахидский путь", когда главным образом военных действий становятся самоподрывы?

Нурмагомед Гусейнханов – Я считаю, что в большинстве своем это результат действий спецслужб, либо это должен быть человек, кому выжгли душу, и он стал киборгом для мести. Я считаю, что все равно присутствуют психотропные вещества, с должной идеологической обработкой. Это привнесенная модель в Дагестан. В бою да, и раньше и всегда люди, и женщины с кинжалами кидались на пули, сабли, штыки, кидались в пропасть, чтоб не попасть к врагу на поругание... Но заранее напялив взрывчатку, идти на самоподрыв, когда нет единой оценки ситуации исламскими учеными… Считаю работой тех, кто извлекает с этого выгоду, а выгода – это деньги. Чтобы не случилось – иди по пути денег. Ищи кому это выгодно, и ищи среди своих – практически не ошибешься.

Авраам Шмулевич – Почему тогда происходят то, что вы считаете отклонением от истинного ислама?

Нурмагомед Гусейнханов - Я бы охарактеризовал умму Дагестана как сообщество инвалидов. Почему? Иман – т.е. крепость веры наблюдается, есть любовь к Творцу. Но проникнувшись любовью к Творцу, муслим должен проникнуться любовью ко всему, что создано Творцом....а этого не наблюдается, как не наблюдается и усиления адаба (Адаб , араб. أدب –этикет, воспитанность, этичное поведение).

Есть индивидуально выраженный иман, т.е. вера, при наплевательском отношении к сообществу. Я несколько раз укладывал в порядке обувь в мечети, э то тоже из адаба,.. Халид Ясин (шейх Халид Ясин, также Абу Мухаммад , Абу Мухаммад Халид Ясин, род. в 1946 или 1950, афро-американец из Гарлема, перешедший в ислам из христианства, известный исламский миссионер и проповедник, «амир Бруклина». Некоторые его сочинения включены вфедеральный список экстремистских материалов. - А.Ш.) именно с этого начал, когда к нему в Эмиратах ввалились наши салафы, и, побросав обувь, ринулись на мягкие места.

Еще много лицемерия и там и тут, что греха таить, лицемерия хватает.

Все-таки, десятилетия безверия сделали свое дело. У части и там и тут все сводится к обустройству своих земных интересов.

Пример - ну посмешищем стало - мюриды ходят по всему городу, и продают видео исламского кино, как сетевой маркетинг сделали. У салафитов знаю немало тех, кто и прелюбодействует и анашу курят и харамными бизнесом занимаются,

Мюриды есть, которые и спиртное себе позволяют и прелюбодеяние, и ничто земное им не чуждо. Есть и там и там те, кто свято придерживаются норм чистоты.

Авраам Шмулевич – По моим впечатлениям верующих мусульман Дагестана можно отнести к трем категориям. 1. Салафиты. Те, кто более или менее сознательно разделяют и понимают положения салафийи.

2. Суфисты. Их власти называют «традиционный ислам». И неправильно, по–моему, называют. Те, кто сознательно следует суфийским теориям и практикам, идет за шейхами.

3. И те, кто просто соблюдают основные положения ислама – делают намаз, платят закят и прочее, к шейхам не ездят, но и не считают, что надо вести джихад любой ценой, от самоподрывов и терактов против всех без разбору их воротит. При этом в исламе они мало образованы. Делают то, что принято. Именно их, мне кажется, правильно называть «традиционным исламом». При этом они самая неорганизованная часть.

Вы согласны с таким делением?

Нурмагомед Гусейнханов – Да, согласен.

Авраам Шмулевич – Если в процентном отношении попытаться оценить - какой процент населения Дагестана поддерживает суфиев, и какой салафов, а какой – составляет это «молчаливое большинство»?

Нурмагомед Гусейнханов – Статистика самая разная, некоторые районы в большинстве переходят в салафию, как Ботлихский, Цумадинский, Унцукульский. Салафитов, возможно, процентов 10-15 , суфистов, скорее, не более 20, остальное – все остальное.

Но образуется среднее течение из мирных салафов и продвинутых из традиционных мусульман. Но процесс медленный, стало модным в последнее время определение васатия, хотя оно тоже салафитское.

Но появилась еще одна тенденция. Толпами еще повалили вчерашние псевомусульмане в разные секты

Авраам Шмулевич – О чем речь?

Нурмагомед Гусейнханов – Свидетели Иеговы, адвентисты, евангелисты, и прочая дрянь.

Авраам Шмулевич – В Дагестане мусульмане массово, то есть в заметном числе, переходят в крайние протестанты-харизматы?

Нурмагомед Гусейнханов – Да. Счет идет не на десятки, а более, речь о сотнях. Одного такого лидера иеговистов – аварца расстреляли пару лет назад, по-моему будут и дальше стрелять.

Авраам Шмулевич - Насколько велика пропасть между дагестанскими салафами и суфистами?

Нурмагомед Гусейнханов - Достаточно велика. Салафы не считают суфистов полноценными мусульманами, и если и идут на соглашение, то для получения трибуны, лояльности, больших возможностей для влияния на умму.

Авраам Шмулевич – В чем разница между ними? Если сравнить, что они из себя представляет - и те и эти? Насколько однородны?

Нурмагомед Гусейнханов - Салафиты на сегодня представляют собой достаточно разобщенное сообщество, напоминает сборище вождей индейских племен – тут ахлю сунновцы, там хизб ут тахрирцы, мушрики, ихваны, такфиристы, и прочая, суфисты более едины в вероучении, но не так дружны, как салафиты.

Назовем так: суфисты, тарикатисты законопослушнее и мирнее, и в них отсутствует активная форма протеста.

Авраам Шмулевич – Меняется ли дагестанский ислам?

Нурмагомед Гусейнханов – Суфисты – это не те мюриды, что за свободу шли на смерть, это в большей степени рафинированная публика, но есть среди них пассионарии, которые могут всколыхнуть сообщество мюридов.

Салафиты сперва ругали суфистов, муфтиятчиков , за то что у них джипы, оружие,.. незаметно сами перешли на эту внешнюю показуху, то есть образ простых парней с посохом ушел на задний план.

Нурмагомед Гусейнханов – А Вы кого поддержали бы? Суфистов или салафитов? Учитывая вашу образованность, опыт, практику? Образный вопрос, понимаю, что по большому счету, всех послали бы, но если бы стал такой выбор?

Авраам Шмулевич – Хороший вопрос. Хочется ответить, что салафов. Но что-то мешает, салафам не хватает глубины.

Нурмагомед Гусейнханов – Вы сказали, как и я. Я бы сказал – салафы - это боевые машины ислама, суфисты - это мудрецы ислама.

Вот для этого и делается диалог, чтобы салафам дать глубину, а суфии чтобы ширковать (от словаширк, от араб. شرك‎‎ «шарик» , т.е. товарищ – придание Аллаху товарищей (равных) или поклонение чему-либо помимо Аллаха, признание кого-либо равным Аллаху в любом аспекте, признание в нем божественности, служение или поклонение кому-то, кроме Аллаха – А.Ш.) перестали. Это однозначно уже многие понимают, и шейхи реально лишаются последователей.

Авраам Шмулевич – Есть ли у салафов мистическая составляющая?

Нурмагомед Гусейнханов – У салафов ни разу, никоим образом не видел этого,

Авраам Шмулевич – Но, например, даже Астемиров (Анзор Астемиров, он же амир Сайфуллах Абу Имран, командир боевиков. В системе Имарата Кавказ занимал посты: Къадий Имарата Кавказ, Командир Кабардино-Балкарского сектора Кавказского Фронта Имарата Кавказ. Убит в ночь на 30 марта 2010 г. Организатор и командир операции по нападению боевиков на столицу КБР Нальчик 13 октября 2005 г.) и не только он, занимался изгнанием джиннов из людей.

Нурмагомед Гусейнханов – Ну так это по Корану, чтением Корана, я сам видел, как женщины орали, видел, как мужчины храпели как кони. Это только чтением Корана.Хотя да, вы правы, это все равно ближе к мистицизму. Браво, заставили обратить внимание на то, на что не обращал.

Авраам Шмулевич – Кстати, по поводу вашего вопроса о том, кто мне симпатичен. Еще джадидизм татарский. Они совмещали суфизм и, по сути, салафизм. это были салафы по акиде (вероубеждению), ориентировались на ранний салафитский ислам, и одновременно были близки к суфиям или сами были членами члены тарикатов. Таи салафы- суфии. Целью их было, чтобы на основе ислама можно было построить общество, сравнимое с Западом по экономической и технологической мощи. Сейчас власти Татарстана на основе, как они говорят, джадидизма выдвинули идеологию «евроислама», противопоставляют джадидизм «ваххабизму». Но в джадидизме есть и иной потенциал. По сути они близки к современному российскому салафизму, это тоже идеология исламской революции.

Нурмагомед Гусейнханов – Наши салафы их отвергают.

Авраам Шмулевич – Это не удивительно. Джадиды сегодня - это не мейнстрим. Официальное духовенство исламских стран их очень не любит по понятным причинам – за революционный потенциал, и за то, что они выступали против произвола власти и за чистый ислам. Лесные ваши – догматики, и не очень образованы в исламе, у них нет широты мышления, но, наоборот, мыслят они по-сектантски. А легальные салафиты бояться лесных, боятся что-то высказать, что те осудят. Кроме того, всех сколько-нибудь выдающихся мыслителей у них (и в Чечне тоже) перебили, от Абдул-Халима Сайдулаева до того же Астемирова. как только появляется лидер с образованием и широким мышлением, который способен осмыслить происходящее - долго он не живет.

Так мне кажется. Вы согласны?

Нурмагомед Гусейнханов –В десятку!

Появился в Дагестане доктор по исламу Муртузалиев, шваркнули, Абу Умар Саситлинский тоже может быть убит в любой момент. Хотя такие, как Абу Умар – есть благо, с его подачи идет термин созидательный джихад.

Авраам Шмулевич – Возможно ли примирение и объединение между двумя этии течениями ислама?

Нурмагомед Гусейнханов – Нужно, жизненно необходимо, в условиях Дагестана особенно.

Единение приведет к единой мобилизации против внутренних клановиков, коррумпированного уклада, и, если Кремль начнет борщить, обращаться у нас мусульманами, как с людьми второго сорта, то должен быть единый фронт. Надеюсь, до этого не дойдет, до войны, но вмешательство русских, как слон в посудной лавке, все равно вызовет объединение и противодействие. Кавказ без кавказцев - это такая же сказка, как песни Муцураева о том, что 3000 чеченцев возьмут Иерусалим, помечтать никогда не вредно, Кстати, у нас в официальной прессе раздували этот вопрос, что за всем этим стоит Израиль, чтобы высвободить северокавказские земли и организовать здесь новый исход.

Примирение возможно и объединение также.

Есть то, что выше розни внутрирелигиозной, это понятие родины, и протест против действий, направленных на унижение чувства достоинства народов.

Внутри каждого горца, у кого есть чувство достоинства, эхом отдается 25 август 1859 г, когда имам вынужден был сдаться в плен....

http://www.apn.ru/publications/article28724.htm

http://www.apn.ru/publications/article28839.htm